Глава 4. Убийство короля-консорта. 1567 год

Мария Стюарт и граф Босуэлл

В ноябре 1566 года у Марии возникли опасения в возможном заговоре против ее власти и жизни. Отвергнутый муж интриговал против королевы, пытаясь привлечь на свою сторону католический Рим, испанского короля Филиппа и французского короля Карла IX. Дарнли отказался присутствовать на крещении сына, тем самым давая понять, что не считает его родным ребенком и законным наследником. Мария понимала, что ей нужен выход из сложившегося положения. Таким выходом мог бы стать развод, однако при этой развязке могла пострадать репутация будущего наследника, слухи о незаконном происхождении которого имели хождение в обществе. Метания королевы, желавшей избавить себя от ненавистного брака, уловили ее приближенные лица. Многие из лордов тоже испытывали давнее желание устранить короля. Меррей всегда опасался Дарнли, видя в нем соперника, покушавшегося на личное могущество. Мейтленд ненавидел короля за предательство, совершенное им после убийства Риччо. Лорды предложили королеве встретиться на заседании в Крейгмиллер и обсудить возможность избавления Ее Величества от неудачного брака.

Сведения об этом совещании подробно описаны в «Свидетельстве лордов Аргайла и Хантли» («Protestation of the Earls of Argyll and Huntly»), составленном епископом Лесли в 1569 году на основе слов Хантли. Документ указывает на состав тех лиц, которые присутствовали при обсуждении – Меррей, Мейтленд, Аргайл, Хантли, Босуэлл. Однако возможно, что Босуэлл не участвовал в совещании и его имя было внесено в бумаги позже.

Из документа Лесли явствует, что Мария требовала от лордов выполнения действий, которые будут законны и не нанесут ущерба правам сына. Лорды заверили королеву, что найдут именно такие способы решения вопроса («shall find the means that your majesty shall be quit of him [Darnley] without prejudice to your son», «Your Grace shall see nothing but good and approved by Parliament»).

Принято утверждать, что «крэгмиллерский бонд» был подписан Мейтлендом, Аргайлом, Хантли, Босуэллом, возможно Джеймсом Балфуром и Мортоном, после его возвращения в Шотландию. Сам документ не сохранился, и его содержание может быть известно только через показания двух людей. Первым является Джон Хэпберн, который под пыткой признался, что Босуэлл показывал ему некие бумаги, содержавшие факты о заговоре против жизни короля. Второй свидетель, Ормистон, описал документ на смертном одре. Возможно, что Хэпберн и Ормистон описывали не «крэгмиллерский бонд», а некий другой документ.

Сама же Мария говорила своему секретарю Клоду Нo, что в Карберри-Хилл (место последней схватки королевы и ее дворян, после которой последовало низложение) Босуэлл отдал ей бумагу, которая свидетельствовала о наличие заговора лордов. В этом же документе были имена тех людей, которые совершили убийство Дарнли. Позже бумага исчезла, но тот факт, что Босуэлл отдал ее Марии, может означать, что его собственное имя не стояло в «крэгмиллерском бонде». Согласно заявлениям упомянутых свидетелей, там не было и имени Меррея. Вполне возможно, что они не назвали его из страха. И вероятно, что в бумаге, переданной Марии Босуэллом, это имя стояло.

Однако следует вернуться к событиям зимы 1566 года. После заседания в Крейгмиллер Мария решила организовать крестины ребенка и поручила Босуэллу подготовить для этого замок Стилинг. Церемония прошла по католическому обряду, но на ней присутствовали лорды – протестанты: Босуэлл, Меррей, Хантли и Бедфорд (английский посол). Дарнли находился в замке, однако отказался выходить из своих покоев.

Возмездие за столь непочтительное поведение настигло короля 24 декабря, когда Мария Стюарт помиловала мятежников, принимавших участие в убийстве Риччо: Мортона, Рутвена, Линдсея. На заседании в Крейгмиллер лорды потребовали возвращения этих людей из изгнания, в обмен на свое содействие.

Когда в Шотландию вернулись люди, интересы которых Дарнли предал, король понял всю опасность своего положения. Он покинул Стирлинг и уехал в Глазго, в имение отца. В этот период король тяжело заболел – согласно официальной версии современников, оспой. Тайный же диагноз – сифилис – знали только некоторые лица. Среди них был и Босуэлл. Сохранился документ, известный как "Дело графа Босуэлла" ("Les Affaires du Conte de Boduel"). Этот документ, написанный на французском языке, был составлен самим графом во время его пребывания в Копенгагене, после бегства из Шотландии. В бумагах изложено описание событий, которые привели графа к бегству. Среди прочего, там есть упоминания о болезни лорда Дарнли. Примечательно, что слово
«verole» (оспа) было исправлено рукой графа на «roniole» (сифилис).

В XX веке ученые подтвердили этот диагноз на основе анализа останков Дарнли (на черепе были обнаружены характерные следы болезни).

Будучи больным, король не оставлял своих попыток организации заговора против жены. Он рассчитывал захватить наследника, свергнуть Марию и править лично. Королева поспешила пресечь эти попытки и забрала сына из Стирлинга в Эдинбург.

Между тем лорды создавали свой заговор против Дарнли. Босуэлл, Мортон, Мейтленд и Арчибальд Дуглас встретились во владениях клана Дугасов (замок Уиттингем), чтобы обсудить детали плана. По словам Мортона, Босуэлл предложил убрать короля. Воспоминания самого графа противоречат этому. Однако оба заявления сходятся в одном – Босуэлл по крайней мере не имел острой вражды с Дарнли.

20 января 1567 года, после этого тайного совещания лордов, Мария Стюарт отправилась в Глазго с визитом к королю. Она предложила ему вернуться в Эдинбург на тех условиях, которые исследователь биографии королевы А. Фрезер упоминает как «полное возобновление супружеских обязанностей». Мария предложила королю остановиться в Крейгмиллере или Холируде. Однако он отказался и назвал в качестве резиденции уединенный дом в Кирк-о-Филд. Дом принадлежал Роберту Балфуру, брату Джеймса Балфура. Историк Е. Черняк в своей книге «Тайны Англии» отмечал: «Кирк о'Филд был избран самим Дарнлеем (на это обращали внимание многие исследователи, писавшие в XIX в., — француз Ж. Готье, немцы Б. Зепп, О. Карлова и др.). Г. Кардаунс высказывает предположение, что именно Балфур предложил Дарнлею остановить свой выбор на Кирк о' Филде. Во всяком случае выбор был сделан Дарнлеем вполне добровольно и вопреки желанию Марии. Другие историки, например французы Ж. Пти (Пти Ж. История Марии Стюарт. Т. 2. Париж. 1875) и Л. Меневаль, соглашаются с мнением некоторых современников, что Кирк о'Филд был выбран Дарнлеем по совету Мерея. Надо учесть, что Кирк о'Филд был расположен на высоком месте, а не в низине, как замок Холируд, и поэтому мог больше подходить для больного». (с) Е. Черняк, «Тайны Англии».

31 января лорд Дарнли переехал в Кирк-о-Филд. Его отношения с Марией внезапно наладились, о чем свидетельствуют переписка того периода. Королева и члены ее двора навещали больного короля каждый день, проводя с ним часть времени и возвращаясь на ночь в Холируд. Две ночи Мария провела в доме у мужа: 5 и 7 февраля. Ее спальня находилась прямо под спальней Дарнли. Ночь с 9 на 10 февраля должна была стать последним этапом пребывания короля в Кирк-о-Филд. 10 числа он планировал переехать в Холируд.

В Холируде же день 9 февраля был праздничной датой. Именно на этот вечер были назначены гуляния по случаю свадьбы слуг Марии Стюарт, - Бастьена Пейджа и Кристины Хогг. В четыре часа королева в обществе лордов Аргайла, Хантли, Кассилиса и Босуэлла прибыла на прием, данный в честь савойского посла. На приеме не было Меррея, который срочно отбыл в свои владения по случаю родов жены. Отсутствовали также Мортон и Мейтленд. Прием закончился в 9 вечера, и тогда Мария в компании лордов отправилась в Кирк-о-Филд. В 11 вечера она вспомнила, что обещала быть на свадебном балу, и покинула дом, несмотря на горячие протесты мужа. Спустя час она имела тайный разговор с Босуэллом и еще одним человеком, Траквайром.

Дарнли же готовился к утренней поездке в Холируд. Он отдал необходимые приказания, поужинал и лег спать. Его паж Тейлор спал в одной комнате с хозяином, другие слуги ночевали в смежных покоях.

В два часа ночи Эдинбург потряс сильнейший взрыв. Дом в Кирк-о-Филд, где ночевал король, влетел на воздух. Мария проснулась от звука и потребовала выяснить, в чем дело. Посланцы обнаружили, что улицы вокруг Кирк-о-Филд запружены встревоженными людьми, а сам дом полностью разрушен. Тело короля нашли в саду, вместе с трупом его пажа Тейлора. Дарнли был одет в ночную рубашку, рядом лежали стул, одежда, веревка и кинжал. Убитых скорее всего задушили при попытке бежать, ибо на трупах не обнаружили следов, характерных для последствий взрыва.

Для допросов были задержаны несколько человек. Женщины, которые жили по соседству и слышали шум, показали, что король перед смертью молил кого-то: «Пожалуйста, родичи мои, пощадите меня во имя Бога» («Pity me, kinsmen, for the sake of Jesus Christ, who pitied all the world»). Если принимать во внимание эти слова, то они явно указывают на убийц, - «родичами» Дарнли мог назвать только членов клана Дугласов – Джорджа Дугласа (из Хеленхилл) или его брата Арчибальда Дугласа, либо лорда Мортона.

16 февраля на улицах Эдинбурга появились плакаты, в которых назывались имена людей, причастных к смерти короля: Балфура, Бастьена Пейджа, Йозефа Риччо (брат Давида Риччо) и Босуэлла. К концу февраля последнее имя стало звучать громче всех. Именно Босуэлл был назван современниками убийцей. Даже сотни лет спустя, в XX веке, посмертная слава графа оказалась неразрывно связана с фактом цареубийства. Однако насколько обоснована эта точка зрения?